Закладки с меткой класс / интерсное

Хотя, видите ли, Петр, мы ведь очень мало общаемся с папой, и в сущности, совсем его не знаем. Так что, кто знает, может быть он любит живопись. Но во всяком случае, когда однажды он возил меня в Москву, я тогда еще была ребенком, я с великим трудом затащила его в Третьяковку. Так он там еле выдержал конца экскурсии, и все время зевал, так что мне даже стало неловко за него перед экскурсоводом. Марина врала вдохновенно. Вера жевала салат и думала, как бы все это запомнить и потом не перепутать, если Багажник вдруг что-нибудь переспросит. Но тот, казалось, ничего не подозревал и лишь участливо кивал головой.

Неуемный джип бил колесами по выбоинам асфальта, словно резвый конь копытами. Трамвайные пути, перечеркнувшие дорогу, вызывали нервную дрожь подвески, но Хасан этого не чувствовал. Он даже не слышал, как рычит двигатель под капотом, уверенно толкая машину вперед. Хасан ничего не слышал. Душа бригадира – маленькая, черная субстанция – требовала не справедливости, которую в теперешнем мире найти невозможно. Огрубевшая до кирзы тонкая материя желала другого: она жаждала мести и чьей-то пролитой крови. Только два этих желания управляли Хасаном, когда на бешеной скорости он несся по вечерним улицам Москвы, выезжая на встречную и поперечную. Он не сомневался, что азербайджанцы – именно те, кого он ищет.

Это роман о любви. О двух одиноких людях, пытающихся ее обрести, и об остальных – жаждущих власти, богатства, подчинения и потому – подчиненных и подвластных им. Журналист Олег Данилов невольно втянут в борьбу за богатство, влияние, власть. А еще – его прошлое, полное огня, далекой войны, крушения иллюзий, вторгается в настоящее, подтверждая истину, что дар любви беззащитен... Но – только любовь, отвага и благородство придают жизни смысл, которого в ней порой недостает.

Вор в законе Мастер съездил отдохнуть и после возвращения кардинально переменился. Перестал понимать и «уважать» коллег по преступному бизнесу и устроил настоящий беспредел. Все, кто хотел выяснить, почему так переменился держатель городского общака, встретили скорый и неприятный конец. Чтобы распутать эту непонятку, воры обращаются к… подполковнику милиции Гринчуку. И тот обещает помочь. У подполковника Гринчука свои, а не воровские правила и понятия. Но «за базар» он отвечает всегда.

Как бы там ни было, Валентин стал встречаться с Тоней. И какие это были встречи! Есть ли высшее блаженство, чем любить и быть любимым?! И может ли быть выше наслаждение принадлежать самому милому, самому прекрасному человеку на свете и обладать им? Они, когда прокурор уезжал в командировку или в отпуск, проводили с Тоней ночи напролет и, казалось, не могли насытиться любовью. Ее нежность буквально опьяняла Валентина, и он, как ошалелый от жары путник, не мог утолить жажды. Валентин чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Но что такое счастье? Вода, которую пытаются удержать в пригоршне, как сказал мудрец...

И вот под крылом тайга, такая знакомая, такая однообразная, таинственная, коварная, манящая своими богатствами, щедрая к одним и беспощадная своей скупостью к другим. Скольких она приютила, накормила, обогрела! И скольких погубила... Вспомнилось, как однажды они искали катапультировавшегося летчика. Он отрабатывал бомбометание на полигоне, когда на самолете отказал двигатель. Летчик на снижении пытался запустить его, но, когда высота упала до критической, а двигатель так и не запустился, ему приказали катапультироваться. Он выполнил команду.

Три дня ведутся поиски, и пока безрезультатно. На борту, кроме летчика, три пассажира. Двое, видимо, охранники, а третий... Не могли же они взять первого попавшегося, задумавшего черное дело?.. Прокуратура решила послать на место происшествия следователя по особо важным делам полковника Щербакова. Вот бы напроситься к нему, подумал Анатолий. Не возьмет - мал опыт следовательской работы; хотя там, по убеждению Анатолия, потребуется больше летного опыта, чем следовательского: вероятнее всего, техника подвела, а не золото.

На встречу со столичными бандюганами беру с собой Михаила и Александра. Парни должны быть в курсе – я же не буду тут сидеть вечно, поэтому подбираю себе замену. Я рассчитываю осенью отсюда убраться. Михаил и остальные, кто имеет представление о нашей, так сказать, генеральной задаче, вполне справятся здесь и без меня. Силенок, мозгов, а также средств на это у парней теперь хватает. Но пока разгораются страсти вокруг алюминия, придется порулить всей нашей «кухней», да и в самом Сахтарске все еще существуют два городских района, которые моей бригаде подмять под себя не удалось. Это районы рабочие, и они же самые беспредельные: Краснопольский и Угольный. Правда, наркотики они там не изготавливают и не продают, но общую картинку, однако, портят. В Краснопольском можно выделить бригаду Красного, а в Угольном – бригаду Лопаты.

Народ, к которому он принадлежал, был заряжен спокойной динамикой жизни и овеян тихим пламенем вдумчивого созерцания. Не любил он также, чтобы ему приказывали или помыкали им. Гордая смелость и невозмутимость вошли в его кровь подобно пейзажам родного Няньнина. Он был неприхотлив и вынослив, как люди, живущие в краю, где он родился. Хотя его родной город Няньнин лежал на берегах Юцзянь – одной из небольших рек юго-запада Китая, – в зоне субтропиков, природа не баловала обитателей этой местности нежным теплом и особо ярким цветением окрестных лесов. Леса были живописные – дуб, падуб, камфарное дерево, сосна, но краски – приглушены. Точно так же, как приглушены были чувства жителей этой страны. Суровые зимние муссоны и сезон дождей не настраивали на беззаботный или ярко эмоциональный лад.